Оглавление
Учреждение культуры и «особый посетитель»
В настоящее время самые разные сферы общественной жизни стремятся включить в состав своей целевой аудитории не только рядовых, но и «особых» посетителей. Учреждения культуры (театры, библиотеки, парки, музеи, культурные центры) исключением не являются: они также должны (согласно целому ряду нормативно-правовых актов) обеспечивать доступность своих зданий и услуг для максимально широкой аудитории, ядром которой, как ни крути, являются люди с инвалидностью.
Поскольку словосочетание это не очень благозвучное (в современном российском обществе так и не выработалось чёткое понимание: является ли слово «инвалид» ругательством), постольку возникает стремление использовать всевозможные эвфемизмы – например, тот самый «особый посетитель». Опять же, таким образом открывается простор для псевдо-праведного возмущения: «Речь не только об инвалидах! Есть ведь посетители с особыми потребностями, которые и инвалидность-то не оформляют». В таких случаях российский нормотворец тяготеет к термину «лица с различными ограничениями жизнедеятельности», включая в это понятие и людей пожилого возраста, и все маломобильные категории граждан (включая, разумеется, многострадальных инвалидов).
Впрочем, оставим особенности неловкого словоупотребления гипер-чувствительным и супер-обходительным людям, а сами с лёгкой грустью обратим внимание на парадокс: значительная часть читателей этой статьи – сотрудники специальных библиотек для слепых, для которых человек с инвалидностью по зрению – это никакой не особый, а самый что ни на есть обычный посетитель.
Вместе с тем, ключевой смысловой ориентир понятий «доступность» и «интеграция» – это стремление сделать все, т.е. в буквальном смысле каждый парк, музей и библиотеку (а заодно и каждый кинотеатр и культурный центр) комфортным для посетителей с инвалидностью, а не «создание доступности» в отдельно взятом «интегрированном» учреждении культуры.
Эта амбициозная задача чрезвычайно сложна, поскольку содержание (контент) конкретного учреждения для выбранной категории посетителей требует собственных технологий обеспечения доступности. Сузив всё разнообразие «особых» посетителей до незрячих и слабовидящих граждан, получим, что повышение доступности музейного пространства сопряжено с активным использованием 3d-моделей, возможностью тактильного изучения объектов искусства и внедрением всевозможных иммерсивных элементов (надеть кольчугу, разобрать автомат, создать глиняную чашку и самостоятельно раскрасить её под «гжель», ощутить тот или иной аромат). Если же говорить о кинотеатрах, то ключевую роль для незрячего зрителя будет играть тифлокомментарий. Для повышения доступности парковых зон важнее обеспечить безопасность на путях движения (ровные дорожки, отсутствие веток деревьев (особенно на уровне лица и груди), ограждения водоёмов и перепадов высот). Доступность культурных центров с их кружковой работой опирается на инструменты повышения доступности образовательного процесса.
Доступность – в головах
Как говорится в известном анекдоте: «У меня для Вас две новости». Хорошая новость состоит в том, что проблема обеспечения доступности вообще (и учреждений культуры – в частности) лежит не столько в сфере технологий и инструментов, сколько в сфере восприятия окружающими человека с инвалидностью и отношения к нему. Если кем-то всерьёз ставится задача обеспечить доступность, то инструменты для её решения точно найдутся. Причём, найдутся сравнительно легко и безопасно. Проблема в том, что сложные профессиональные задачи обеспечения доступности очень часто ложатся на плечи людей, у которых нет ни достаточной мотивации, ни достаточной квалификации для их эффективного решения.
Плохая новость, как ни странно, состоит в этом же: без изменения отношения к людям с инвалидностью ожидать сколько-нибудь значительного повышения доступности не приходится.
В российских учреждениях культуры работают российские (а во многом ещё и советские) люди, которые имеют вполне определённое отношение к «особому» посетителю. (В скобках заметим, что это ни разу не обвинение, а простая констатация факта). Наиболее острые проявления такого отношения, представляющие собой огромные барьеры доступности учреждений культуры для незрячих посетителей, необходимо назвать словом «грех» и попытаться преодолеть. Этой благородной цели и посвящена настоящая статья.
Грехи культралботника (с примерами и комментариями)
Описанные ниже случаи основаны на реальных событиях современной Российской действительности. Они призваны не столько «заклеймить позором», сколько проанализировать: каким именно образом отношение к людям с инвалидностью превращается в труднопреодолимый барьер доступности любого учреждения культуры.
1. Грех всезнания
Невероятно, но факт: почему-то многие зрячие люди глубоко убеждены в том, что отлично знают, что именно нужно незрячим в любой ситуации и ни в каких уточняющих вопросах нет необходимости.
Музей Островского расположен на Тверской 14 – между магазинами «Адамас» и «Елисеевский». В музее создан отдел социокультурных проектов и программ, в котором работают шесть с половиной тотально незрячих специалистов. Как и все служащие этого учреждения культуры, они каждый день приходят на работу и уходят с неё домой.
Охрана музея обеспечивается силами сторонней организации, что приводит к периодической смене задействованных в этом процессе решительных женщин пост-бальзаковского возраста.
Одна из этих женщин, увидев зашедшего незрячего, который неуверенно мялся около двери, взяла инициативу в свои руки:
— Молодой человек, идите сюда…
Незрячий подошёл и попытался сформулировать запрос:
— Мне бы…
— Я знаю, куда Вам надо – тон мадам пространства для сомнений и возражений не оставлял, — вот лестница: поднимайтесь на третий этаж…
— А там точно?..
— Да, Вас встретят.
Лестница старинного московского особняка, в котором расположен Музей Островского, насчитывает ровно восемьдесят пять ступенек, которые посетитель преодолел несколько запыхавшись (сыграли свою роль комплекция и отсутствие постоянной практики). На третьем этаже он опять остановился в растерянности и был замечен заместителем директора по общим вопросам:
— Молодой человек, Вам что-нибудь подсказать?
— Д-да… Мне бы в кондитерский отдел…
Понятно, что в Музее Островского кондитерский отдел найти проблематично… А Елисеевский Универмаг (красочно описанный в романе «Мастер и Маргарита» М.А. Булгаковым) расположен за соседней дверью. Всего три этажа вниз и десять метров влево.
2. Грех эмоциональности
Незрячие посетители нередко приходят в неспециализированные музеи организованными группами. Такие группы нередко вызывают бурные эмоции у смотрительниц, которые считают своим долгом поделиться ими:
- Восхищение: «Смотри, молодцы какие: ничего ведь не видят, а тоже – по музэям ходят».
- Жалость: «Эх, такие маленькие детки – и совсем ничего не видят. Вот ведь жизнь им досталась».
- Презрение: «Ну вот зачем слепым в музей? Сидели бы дома…»
- Страх: «Ой-ой, там же винтовая лестница. Зачем вам на смотровую площадку?»
Такие неконтролируемые эмоциональные всплески способны надолго переключить внимание посетителя с процесса приобщения к культурным ценностям на собственную инвалидность. Неожиданная и неуместная смена социальных ролей (смотритель – бабушка) – явный признак непрофессионализма – и совершенно не имеет значения, какими эмоциями эта смена обусловлена.
3. Грех наивности
Отсутствие базовых знаний и представлений о возможностях людей с инвалидностью зачастую соседствует с подозрительностью и непоколебимостью собственного мировосприятия.
В апреле 2019 года Культурно-спортивным реабилитационным комплексом ВОС был представлен проект «Тифло Медиа». Фактически это приложение под iOS и Android, которое обеспечивает незрячему пользователю доступ к тифлокомментариям различных художественных и мультипликационных фильмов, а также возможность воспроизведения тифлокомментария в процессе просмотра картины.
На практике это означает, что незрячий зритель может посмотреть фильм с тифлокомментарием в любом кинотеатре или даже у себя дома. Для этого нужен смартфон с запущенной программой: микрофон устройства будет «слышать» звуковую дорожку картины и воспроизводить тифлокомментарий точно в паузы между репликами героев.
Незрячая пара решила сходить в кино. У них состоялся примерно такой разговор с кассиром:
— Будьте добры, нам, пожалуйста, два билета на ближайший сеанс…
Кассир видит перед собой двух слепых, которые покупают билеты в кино… и задаёт естественный, по её мнению, вопрос:
— Зачем?
Незрячих вопрос удивляет: действительно, зачем покупать билет в кино?..
— Кино смотреть…
Кассир пытается сложить два и два:
— Но вы же ничего не видите!
Нельзя сказать, что эти слова стали откровением для зрителей, но уровень дискуссии обозначили вполне:
— Ну хоть просто попкорн пожуём…
Такая реакция насторожила кассира. Она решила расставить все точки над «и» («…чтобы потом вопросов не возникало»):
— Но если вы ничего не увидите, деньги за билеты я вам не верну!
4. Грех любопытства
Если человек редко сталкивается с людьми с инвалидностью, ему бывает очень трудно провести грань между банальным любопытством и обоснованным интересом. Любопытство – стремление узнать подробности личной жизни контрагента ради собственного удовольствия, а обоснованный интерес – попытка определить возможности собеседника в целях более качественного решения поставленных профессиональных задач.
Пара (незрячий мужчина и зрячая женщина) заказали и оплатили индивидуальную экскурсию по старинному монастырю. Экскурсовод неожиданно останавливается на полуслове и спрашивает:
— А Вы совсем ничего не видите?..
— Да, я тотально незрячий.
— И давно это у Вас?
— С восемнадцати лет, а что?..
— Да нет, я так просто – интересуюсь… Трудно, наверное, жить-то… Или справляетесь?
Очевидно, что информация о наличии или отсутствии остаточного зрения и предыдущего визуального опыта может повлиять на ход экскурсии (на указание удалённых объектов, используемую терминологию, степень детализации описаний и т.д.). Тем обиднее сталкиваться с неуместным и необоснованным любопытством.
5. Грех принятия решений
Ключевая компетенция любого дееспособного человека – принятие решений в. Незрячий человек нередко воспринимается как беспомощный, а беспомощным людям общество отказывает и в возможности принятия самостоятельных решений.
Слабовидящий пришёл устраиваться в музей на работу. Административный этаж – третий, а где лестница – непонятно. Дёрнулся в дверь. Заметил только кафель на полу и стенах и лёгкий запах хлорки.
Рассмотреть подробности не успел, т.к. женский голос решительно произнёс:
— Мужчина, Вам не сюда!
Хотя буквы «Ж» на двери слабовидящий посетитель не заметил, кафель и женская безапелляционность привели к естественному предположению: «М-да, действительно не сюда».
Он пошёл обходить весь этаж. Обошёл – нет лестницы наверх. Спросил: говорят, в том конце коридора.
Опять подходит к первой двери. Открывает – та же женщина:
— Я же Вам сказала: Вам не сюда. Это лестница на третий этаж – там администрация. Дайте пол домыть!
6. Грех обособленности
Руководство некоторых учреждений культуры проявляет удивительную непоследовательность в вопросах обеспечения доступности. С одной стороны, пусть незрячие посетители приходят, а с другой…
Журналист профильного средства массовой информации задаёт вопрос руководителю регионального зоопарка:
— А если к Вам придут незрячие посетители?
— Да! Ми об етом думали! Мы вежливо проводим их в специально оборудованную комнату и дадим в руки мягких зверей.
— Контактный зоопарк – очень перспективная тенденция! Но почему мягких?..
— Мы специально купили их в детском мире… Пусть незрячий в особой комнате сидят и зверь трогает.
Журналист (несколько обескуражено):
— А зачем незрячим детям приходить в зоопарк, чтобы в отдельной комнате потрогать плюшевых животных?
— Как «зачэм»! Каждый ребёнок нужно в зоопарк ходить.
7. Грех гиперопеки
Необоснованный страх за жизнь и здоровье незрячих посетителей нередко становится препятствием для знакомства с экспонатами.
Паровозные музеи, музей трамваев, военные музеи под открытым небом привлекательны своей возможностью залезть внутрь, подёргать рычаги, посидеть на месте водителя. Для незрячих и слабовидящих детей эта возможность очень ценна, т.к. другие возможности получить сопоставимый опыт и информацию крайне ограничены.
Смотритель бежит к воспитательнице и кричит ей, издалека указывая на восьмиклассника:
— Вы зачем слепого ребёнка на танк поставили? Он же упадёт! Щасже снимите!
— А как ему иначе получить представление о танке?
— Вот, гусеницу потрогал – и достаточно. Придумали тоже…
Задача смотрителя состоит не в том, чтобы оградить незрячих посетителей от небезопасных, по его мнению, экспонатов. Наоборот, он должен обеспечить максимальный доступ к экспозиции, используя все ресурсы музея. В вопросах безопасности незрячих посетителей целесообразно полагаться на их реальные возможности и понимание гораздо более опытных (в общении с инвалидами) сопровождающих.
Заключение
С одной стороны, приходится признать, что описанные ситуации на практике встречаются – и совсем не так редко, как нам хотелось бы думать. Приведённые здесь примеры не исчерпывают всего многообразия неадекватного отношения к незрячим посетителям со стороны сотрудников учреждений культуры. (Мы ведь можем назвать «неадекватным» такое отношение сотрудника учреждения культуры, которое препятствует получению собственного опыта посетителем и отталкивает его от дальнейших попыток приобщиться к прекрасному, правда?)
С другой стороны, всё больше сотрудников музеев, театров, парков и культурных центров, сталкиваясь на практике с людьми с инвалидностью, воспринимают задачу включения незрячего посетителя в социокультурный процесс как профессиональный вызов. Они преодолевают собственные ограничения для того, чтобы научиться доносить информацию в приемлемой и воспринимаемой форме. Специалисты, искренне заинтересованные своим делом, готовы разделить свой профессиональный интерес с незрячими посетителями. Адекватное отношение может стать ключевым фактором, стимулирующим интерес к той или иной теме или учреждению культуры в целом.
Каждый посетитель учреждения культуры приходит за собственным опытом, новыми знаниями и впечатлениями, которые он не может получить в другом месте. Незрячий посетитель не исключение. Он точно не пойдёт в учреждение культуры, чтобы полюбоваться мнемосхемой санитарно-гигиенической зоны или побродить по тактильно-контрастной разметке. Незрячий посетитель будет преодолевать трудности и приходить в учреждение культуры, которое содержательно и интересно; сотрудники которого действительно ценят каждого посетителя. Внимательное отношение, подкреплённое разумным делом, способен заметить даже случайный незрячий посетитель учреждения культуры.